Муравьи - Страница 41

Раны обрабатываются большим количеством слюны. Несколько наивных юнцов держат в мандибулах потерянные в бою и чудом подобранные две или три свои лапки. Беднягам объясняют, что обратно они не приклеятся.

В большом зале для тренировок на минус сорок пятом этаже солдаты последовательно восстанавливают эпизоды битвы Маков для тех, кто ее не видел. Половина изображает карликов, половина — рыжих.

Они изображают в лицах штурм запретного Города Ла-шола-кана, наступление рыжих, борьбу с окопавшимися головами, обманное отступление, появление танков, их бегство от каре карликов, штурм холма, вступление в бой артиллерии, финальную схватку…

В толпе много рабочих. Они комментируют каждую картину. Особенно всех интересуют танки. В этом деле каста рабочих играет не последнюю роль, они считают, что отказываться от танков не стоит, просто надо более обдуманно их использовать, не только на фронтальном наступлении.

По сравнению с другими уцелевшими в сражении № 103693 отделался сущей царапиной. Он потерял одну лапку. Пустяк, когда их у тебя шесть. Тут и говорить не о чем. Самка № 56 и самец № 327, как обладающие полом, не могли участвовать в битве. Они увлекают № 103683 в уголок. Контакт усиков.

— Здесь проблем не было?

— Нет, воины с запахом скальных камней все были на поле боя. Мы сидели в запретном Городе, на случай, если карлики сюда доберутся. А там? Ты видел секретное оружие?

— Нет.

— Как нет? Говорили о движущейся ветке акации…

№ 103683 объясняет, что единственным новым оружием, с которым они столкнулись, была ужасная альтенария, но от нее нашли защиту.

— Не это убило первую экспедицию, — констатирует самец. — Альтенария убивает долго. Кроме того, он уверен: ни на одном из трупов, которые он осматривал, не было и следа смертельных спор.

— Ну и что тогда?

Озадаченные муравьи продолжают контакт усиков. Они хотят как следует во всем разобраться. Опять кипят идеи и мнения.

Почему карлики не прибегли к оружию, которое так эффективно уничтожило двадцать восемь разведчиков?

Они ведь сделали все для достижения победы. Если бы у них в лапках было такое оружие, они бы уж не преминули им воспользоваться. А если его у них не было? Карлики всегда появляются до или после применения секретного оружия, но, может быть, это чистая случайность…

Эта гипотеза вполне согласуется с атакой на Ла-шола-кан. Что же касается первой экспедиции, то кто-то спокойно мог оставить опознавательные запахи карликов, чтобы пустить Племя по ложному следу. Кому же это могло быть выгодно? Если не карлики подстроили все это, то кого подозревать? Кого-то еще! Другого давнего, вековечного врага: термитов!

Подозрение было вполне обоснованным. Вот уже давно отдельные солдаты большого термитника на Востоке пересекают реку и совершают рейды в Федеральные зоны охоты. Да, конечно, это термиты. Они решили натравить карликов и рыжих друг на друга. Так они избавляются от обоих без единого выстрела. Противники ослаблены, остается лишь занять их муравейники.

А воины с запахом скальных камней? Шпионы — наемники термитов, тут и думать нечего.

Чем больше общая мысль оттачивается, проносясь в головах троих друзей, тем больше им верится в то, что термиты Востока владеют таинственным «секретным оружием».

Но друзей отвлекают и перебивают их мысли общие запахи Племени. Город решил воспользоваться передышкой между войнами и устроить праздник Возрождения: он состоится завтра.

Все касты по местам! Самки и самцы в зале фляг должны пополнить запасы сахара! Артиллеристы должны перезарядить брюшки в зале органической химии!

Перед тем как покинуть своих товарищей, солдат № 103683 выделяет феромон:

«Удачного совокупления! Не беспокойтесь, я не брошу расследование. Когда вы будете в небе, я пущусь в путь к большому термитнику на Востоке».

Как только они расстались, появились два убийцы, здоровяк и хромой солдатик. Они обследуют стены и собирают летучие феромоны разговора троицы.

После трагедии с инспектором Галеном и спасателями Николя поместили в детский приют, расположенный всего в нескольких сотнях метров от улицы Сибаритов.

Кроме настоящих сирот, здесь были подкидыши и дети, которых родители избивали. Люди, увы, принадлежат к немногим живым существам, способным покинуть свое потомство или плохо обращаться с ним. И этому потомству приходилось здесь нелегко. Воспитывать в приюте означало хорошенько отшлепать пониже спины. Дети росли, ожесточались. Большинство из них пополняло армию работяг.

В первый день Николя отрешенно сидел на балконе и смотрел на лес. На другой день он снова погрузился в спасительное болото телевидения. Телевизор стоял в столовой. Воспитатели, довольные тем, что могут отдохнуть от сопляков, разрешали детям одуревать перед ним часами. Вечером в спальне Жан и Филипп, два других воспитанника, засыпали Николя вопросами.

— Что с тобой случилось? — спросил Жан.

— Ничего.

— Ха, рассказывай! В твоем возрасте сюда не попадают. Сколько, кстати, тебе лет?

— Я знаю, — вставил Филипп. — Вроде бы его родителей муравьи сожрали.

— Кто вам сказал такую глупость?

— Сорока на хвосте принесла. Хочешь знать, какая сорока? Скажи, что случилось с твоими родителями.

— Да идите вы…

Сильный Жан схватил Николя за плечи, Филипп в это время уже выкручивал ему руку.

Николя, брыкаясь, высвободился и ударил Жана по шее ребром ладони (такой приемчик он видел по телевизору в тайваньском боевике). Жан закашлялся. Филипп снова бросился в бой, пытаясь задушить Николя, и тот ударил его локтем в живот. Выиграв схватку у Филиппа, Николя встал на колени, согнулся пополам и снова взялся за Жана — плюнул ему в глаза. Тот бросился и укусил Николя до крови за ногу. Трое мальчишек покатились под кровати, продолжая бешено драться. Наконец Николя был побежден.