Муравьи - Страница 38

Белоканцы узнали о спорах альтернарии. Решено добить всех зараженных грибом солдат, чтобы избавить их от предстоящих страданий.

Прибегают разведчики: от этой заразы можно защититься, говорят они, надо обмазаться слюной улитки. Сказано — сделано. Жертвуют тремя моллюсками (найти их все труднее и труднее, и каждый защищает себя от беды).

Происходит контакт усиков. Стратеги рыжих считают, что атаковать только танками уже нельзя. В новом боевом порядке танки займут центр, сто двадцать легионов пехоты и шестьдесят иностранных легионов расположатся по флангам.

Боевой дух восстановлен.

...

Аргентинские муравьи: муравьи из Аргентины (Iridomyrmex humilis) высадились во Франции в 1920 году. По всей вероятности, они были завезены в кадках с олеандрами, предназначенными для украшения дорог Лазурного Берега. Об их существовании в первый раз упоминается в 1866 году, в Буэнос-Айресе (которому они и обязаны своим названием). В 1891 году их обнаруживают в Соединенных Штатах, в Новом Орлеане.

Спрятавшись в подстилках для экспортных аргентинских лошадей, в 1908 году они прибывают в Южную Африку, в 1910 году — в Чили, в 1917 году — в Австралию и в 1920 году — во Францию.

Этот вид отличается не только крошечными размерами, ставящими их в положение пигмеев по отношению к остальным муравьям, но так же умом и боевым духом, которые остаются его основными характерными чертами.

Едва обосновавшись на юге Франции, аргентинские муравьи начали вести войны против всех местных видов муравьев… и победили их!

В 1960 году «аргентинцы» перевалили через Пиренеи и дошли до Барселоны. В 1967 году они перешли через Альпы и докатились до Рима. Потом, в семидесятых годах, муравьи Iridomyrmex начали подниматься к северу. Скорее всего, они переплыли Луару жарким летом конца девяностых годов. Здесь эти завоеватели, чей военный гений не уступает гению Цезаря или Наполеона, столкнулись с неуступчивыми видами муравьев: рыжими муравьями (на юге и на востоке парижского региона) и муравьями-фараонами (на севере и на западе Парижа).

Битва Маков не выиграна. В десять часов тринадцать минут Ши-гае-пу решает поторопить подкрепление. Двести сорок легионов резервной армии присоединятся к выжившим после первой атаки. Им рассказывают о танках. Усики соединяются для сеанса абсолютной связи. Должен быть способ разделаться с этими чудо-машинами… К десяти тридцати один из рабочих вносит предложение:

«Подвижность “щелкунчика” заключается в шести его носильщиках. Достаточно отрезать “живые лапки”».

Другой предлагает свое:

«Слабость машин в их неспособности быстро поворачиваться. Можно этим воспользоваться. Надо построиться тесными каре. Дождавшись, когда машины пойдут в атаку, надо разомкнуться и беспрепятственно пропустить их. Затем, пока они еще двигаются по инерции, надо ударить сзади. Они не успеют развернуться».

Третье мнение также:

«Синхронизация движений лапок происходит при усиковом контакте, мы в этом убедились. Достаточно в прыжке отрезать “щелкунчику” усики, чтобы он не смог руководить носильщиками».

Все идеи приняты. И карлики разрабатывают новый план битвы.

...

Страдание: Способны ли муравьи страдать? В принципе, нет. Они лишены предназначенной для этого нервной системы. Нет нервных окончаний, нет посланий боли. Вот потому-то обрубки муравьиных тел иногда продолжают «жить» очень долго, независимо от остального тела.

Отсутствие боли — новый мир научной фантастики. Без боли нет страха, может быть, даже нет осознания «себя». Энтомологи долго работали над этой проблемой: муравьи не чувствуют боли, может быть, поэтому их общество так сплочено? Это объясняет все и не объясняет ничего. У этой гипотезы есть и другое преимущество: мы можем со спокойной совестью убивать муравьев.

Я бы… очень боялся существа, которое не испытывает боли.

Но эта гипотеза не верна. Обезглавленный муравей выделяет особый запах. Запах боли. Значит, что-то происходит. У муравья нет нервного импульса, но у него есть импульс химический. Он знает, что ему отсекли часть тела, и он страдает. Он страдает совсем не так, как мы, но он страдает.

Бой возобновился в одиннадцать часов сорок семь минут. Длинный плотный ряд солдат-карликов медленно идет на штурм холма Маков.

Между цветами появляются танки. По сигналу они начинают спускаться по склону. Легионы рыжих и наемников гарцуют на флангах, готовясь завершить работу мастодонтов.

Дистанция между двумя армиями уже не больше ста голов… Пятидесяти… Двадцати… Десяти! Как только первый «щелкунчик» входит в контакт с противником, происходит нечто неожиданное. Плотная линия шигаепунцев преобразуется в пунктир. Солдаты перестраиваются в каре.

Каждый танк видит перед собой только пустой коридор. Никому не приходит в голову пойти зигзагом, чтобы настичь карликов. Мандибулы щелкают в воздухе, тридцать шесть ног бессмысленно бегут.

Следует едкий запах:

Отрезайте лапки!

Карлики немедленно ныряют под танки и убивают носильщиков. И быстро выскакивают оттуда, чтобы масса падающего щелкунчика их не раздавила.

Другие храбро бросаются сквозь двойной ряд троих носильщиков и протыкают мандибулой беззащитное брюшко. Струится жидкость, жизненные запасы щелкунчиков выливаются на землю.

Третьи залезают на мастодонтов, отрезают им усики и спрыгивают на ходу.

Танки обрушиваются один за другим. «Щелкунчики» без носильщиков топчутся на месте, как прикованные, их легко добивают.